История Парголово, одного из уникальнейших уголков Земного шара, известного с IV тысячелетия до н.э., охватывает широкий интервал времени от окончания последнего ледникового периода, к которому археологи относят первую стоянку доисторического человека на острове Рус (ныне Карельский перешеек) до настоящего момента. Эта история тесно связана с именами князей Гостомысла и Рюрика, императора Петра Великого, российских императриц Елизаветы Петровны и Екатерины Второй, графов Шуваловых, известных всему миру литераторов и художников, композиторов, музыковедов и архитекторов – А.С. Пушкина, А.С. Грибоедова, Н.А. Некрасова, И.И. Шишкина, А.П. Брюллова, В.В. Стасова, А.К. Глазунова, Н.А. Римского-Корсакова, шведского короля Густава-Адольфа и многих других.

Обычно официальной датой рождения поселения считается дата его упоминания в летописях или переписных книгах. В Новгородской Окладной книге Водской пятины за 1500 год указывается в этих местах селение Паркола. Четыре селения Паркола с восемью дворами и восемью жителями мужского пола представляли собой типично карельские поселения в 2-3 дома. Помимо деревень в книге отмечается «угодья у них озерко Паркола, да озерко Кабгальское, а ловят в нем рыбу всякую белую сетьми».

Через 200 лет в 1703 году царь Петр Великий основал рядом с ним столицу будущей Российской империи Санкт-Петербург. Вместе с Петербургом Паркола – Парголово переживало блеск и нищету, торжественность и обыденность, трудовые будни и праздники.

Название «Парголово» относилось в те времена к территории, начинающейся от бывшего села Спасское в районе нынешней площади Мужества и протянувшейся до современного района Левашово, Юкков, Вартемяг и Токсова, составляя довольно значительную часть Петербурга и его ближайших окрестностей. История этих мест уходит в глубокую древность. Так, при раскопках вблизи Суздальского озера в 1970-ых была обнаружена стоянка человека бронзового века. Позже здесь проходил Выборгский тракт – сухопутная часть известного пути «из варяг в греки». С этим периодом в истории Парголова связаны старинные предания, мифы и легенды.

Паркола встречается на шведских и русских картах XVI-XVIII веков. Победа в битве при Парколе в 1703 году в ходе Северной войны открыла начало освоения этого края Россией. Эта же победа, по одной из легенд, привела к утверждению русского названия Парколы как Парголова, происшедшего от ассоциации со словами «пар в голове», будто бы сказанных Петром Первым князю А.Д. Меньшикову после празднования победы.

Упоминания о первых владельцах этой местности противоречивы, и достоверно не известно, когда эти земли перешли во владение Шуваловых. По одним данным, они были им пожалованы Екатериной Первой, когда она 8 марта 1726 года подписала именной указ «О пожаловании выборгскому обер-коменданту генерал-майору Ивану Шувалову дворов и пустошей в Выборгской провинции». Какая-то часть пожалованных дворов и пустошей и составила Парголовскую мызу Ивана Максимовича Шувалова. По другим данным, Парголовская мыза не вошла в состав пожалованных Ивану Шувалову пустошей. Она была сначала подарена Петром первым своей дочери Елизавете, которая затем, став императрицей, пожаловала ее вместе с графским достоинством Петру Шувалову и его брату Александру. Документально же подтверждено лишь то, что Шуваловы владели этой территорией с 1746 года.

С того момента, как имение перешло в руки Петра Ивановича Шувалова, местность стала обживаться. В состав имения входили нынешняя Поклонная гора, Озерки, Шувалово, деревни Кабаловка, Старожиловка, Заманиловка и Новосёлки. Предположение, что Старожиловка была первоначально заселена финнами и являлась старым Парголовом, подтверждается тем, что именно здесь до середины 19 века имелась лютеранская церковь. Это даёт право предполагать, что Старожиловка, как говорит её название, является наиболее ранним поселением на данной территории. По мере расчистки лесов эта местность стала мало-помалу заселяться. Появилось поместье, выстроили усадьбу и разбили парк. Поскольку через Парголовское имение Шуваловых проходила дорога, соединявшая Петербург с Выборгом, то и заселение шло вдоль Выборгского тракта. В середине 18 века сюда были переселены крепостные крестьяне из Вологодской губернии и Суздальского уезда Владимирской губернии, принадлежавшие Шуваловым, и образовались три крупных поселения: Большая Суздальская (1-ое Парголово), Маленькая и Большая Вологодские (2-ое и 3-ье Парголово) слободы.

В селе Спасском (Большой Суздальской слободе), возникшем в середине 18 века на территории от Церковной горы до Шуваловского парка по обеим сторонам Выборгского тракта, ещё при Петре Ивановиче Шувалове в 1754 году была построена Спасо-Парголовская церковь, она же «во имя Нерукотворного Образа», которая складывалась как кладбищенская. Из находившихся в церкви наиболее ценными иконами были икона Успенской Божьей Матери, вырезанная из мамонтовой кости (16 в.), икона Всех святых с мощами и икона святой Троицы на деревянной доске, датированной 1678 годом, а также резной кипарисовый крест с изображениями страстей Господних и праздников. Как икона святой Троицы попала в Парголовскую церковь неизвестно. В 1757 году в церковь была куплена серебряная гробница, а с 1769 года в ней велись метрические записи. Но, со слов очевидцев того времени, церковь эта сгорела от удара молнии 31 мая 1791 года, и вскоре на её месте была сооружена часовенка из красного кирпича. В следующем году недалеко от часовенки Екатерина Петровна Шувалова возводит новую деревянную церковь, которая была упомянута А.С. Грибоедовым в очерке, посвящённом загородной поездке в Парголово 21 мая 1826 года: «Одинок (храм), и построен на разложистом мысе, которого подножие омывает тихое озеро». О том, как выглядела церковь в то время, можно судить по зарисовкам Г.Г. Чернецова, хранящимся в музее истории Санкт-Петербурга.

Следующее описание владений Шуваловых относится уже к первым годам 19 века. В «Ведомости Санкт-Петербурга и уездов, со всеми дачами и жителями» от 1803 года хозяйкой Парголовской мызы (земли мызы – имения – являлись родовыми, не могли быть проданы без высочайшего разрешения, не могли быть переданы в наследование не члену семьи; хозяйственное управление осуществлялось конторами) со всеми деревнями значится вдовствующая графиня Екатерина Петровна Шувалова. Однако, ни она, большую часть времени проводившая за границей, ни её холостой сын Павел, участвовавший в войнах с Наполеоном, не занимались ни строительством новых сооружений, ни благоустройством имения. О самой усадьбе, насчитывающей 2 каменные и 139 деревянные постройки, сказано, что «мыза каменная, а службы деревянные. При ней сад регулярный, с копанным прудом и ранжереями».

После смерти Екатерины Петровны в Италии, Павел, вернувшийся из военных походов, женился на Варваре Петровне Шаховской. Надо сказать, что бабка Варвары Петровны, Варвара Александровна, была дочерью А.Г. Строганова, т.е. наследницей огромных строгановских имений, состоящих, главным образом, из уральских заводов и земель.

После женитьбы Павла Андреевича Шувалова к ранее заброшенной усадьбе у новых хозяев возник интерес. Правда, осуществить намеченные планы по благоустройству имения Шуваловым не удалось, поскольку они были обременены долгами, и Парголовская мыза была уже намечена к продаже с публичного торга. Однако в апреле 1820 года издаётся высочайший указ министру финансов о выдаче из Государственного заёмного банка ссуды под залог Парголовского имения. Указ гласил: «Желая оказать пособие генерал-адъютанту графу Шувалову, всемилостивейше повелеваю выдать ему ссуду на 8 лет 350 000 рублей, приняв в обеспечение доставшееся ему после смерти матери его статс-дамы графини Шуваловой, состоящую в Санкт-Петербургском уезде мызу Парголово с прилежащими к ней сёлами и деревнями, в коих числится 520 мужского пола душ».

Именно к этому периоду относится период расцвета усадьбы, в которой был разбит верхний пейзажный парк, расчищен заброшенный сад, проведены новые дорожки и сооружены павильоны, а также началась перестройка дворца.

Особую роль в развитии парголовского имения сыграла Варвара Петровна Шувалова – вдова Павла Андреевича Шувалова. При Павле Андреевиче имение было приведено в порядок, при втором муже Варвары Петровны – Адольфе Полье возникает Верхний парк, а после его смерти появляется изумительный по красоте уголок – церковь Святых Петра и Павла и Адольфова аллея.

В 1863 году, живя в Париже, Варварой Петровной был составлен документ, в котором она оставляла своим сыновьям Андрею и Петру Шуваловым все имения в России. Ставший владельцем Парголово ещё при жизни матери Андрей Павлович Шувалов большую часть детства и юности провёл за границей в атмосфере богатства и роскоши. После смерти его отца в 1823 году, опекуном Андрея и его брата Петра становится близкий друг отца М.М. Сперанский, лично следивший за образованием своих подопечных и подбиравший учителей. Андрей был против третьего замужества своей матери и в знак протеста поступил на военную службу и уехал на Кавказ. Он участвовал в боевых действиях против горцев, получил пулевое ранение в грудь и был награждён знаком отличия Военного ордена. Будучи на Кавказе А.П. Шувалов познакомился с М.Ю. Лермонтовым, служившем в том же полку. По мнению современников, Лермонтов придал Печорину некоторые черты и даже портретное сходство с Андреем Шуваловым. В 1838 году А. Шувалов возвратился в Петербург. Вместе с Лермонтовым он посещает салон Карамзиных, входит в «кружок шестнадцати». В 1840 году всю группу кружка выслали из Петербурга. Варвара Петровна обратилась к императрице с просьбой о ходатайстве за своего сына, и Андрея перевели в Варшаву адъютантом наместника польского княжества. В 1842 году он выходит в отставку и в 1844 женится на дочери М.С. Воронцова Софье. В браке родилось 7 детей, но семейная жизнь графа складывается неудачно: жена с детьми жила в Алупке или за границей. На его похороны в 1872 году никто из семьи не приехал.

После смерти А.П. Шувалова парголовское имение перешло во владение сначала его старшего, а через 9 лет младшего сына – светлейших князей Павла и Михаила Андреевичей Воронцовых, графов Шуваловых, принявших герб, титул и фамилию деда по матери, и не оставивших наследников.

Последними владельцами имения были старшая дочь Андрея Павловича Елизавета Андреевна Воронцова-Дашкова, урождённая Шувалова, а затем её младший сын Александр Илларионович.

Елизавета Андреевна – статс-дама, жена министра двора Александра Третьего и царского наместника на Кавказе в 1905 – 1915 годах – властная, рачительная, всегда окружённая многочисленной роднёй, умело управляла имением. Она имела восьмерых детей: сыновей Ивана, Романа, Иллариона (женился на И.В. Нарышкиной), Александра и дочерей Александру (вышла замуж за П.П. Шувалова – сына П.А. Шувалова и О.Э. Белосельской-Белозерской), Софью (замужем за Е.П. Демидовым), Марию (замужем за В.В. Мусиным-Пушкиным), Ирину (замужем за Д.С. Шереметьевым). Овдовевшая в 1919 году Елизавета Андреевна уехала за границу.

Её младший сын Александр Илларионович, с молодости посвятивший себя военной карьере, полковник лейб-гвардии Гусарского полка, к 1917 году был флигель-адъютантом Николая Второго. В 1916 он женился на княжне Анне Чавчавадзе, а после революции 1917 года покинул Россию и жил в Берлине.

Начиная с 30-ых годов 19 века меняется унылый и дикий облик Парголово, о котором ещё 10 лет назад писали: «здесь Выборгская, или как её чаще называют, Парголовская дорога, пролегает до Выборга. Путь этот однообразен, дик и печален. Дач, мыз и деревень по этой дороге значительных мало, между сосновых и еловых лесов и засеянных местами хлебами и картофелем полей, кое-где мелькают разбросанные низкие с соломенными крышами домишки».

Изменение вида этой местности связано с изменениями условий жизни в столице, заставляющими её жителей покидать город на лето и поселяться на дачах. Парголово становится одной из любимых дачных местностей. О нём всё чаще и чаще появляются заметки в газетах и журналах. Хотя в начале 19 века в городе было ещё мало дымящих фабрик и заводов, ещё сохранились выгоны скота и луга, а при домах – сады и огороды, всё же в летнее время город был непривлекателен. Особенно досаждала пыль. Она была обычной темой очерков и газетных фельетонов: «пыль стояла столбом до самой крыши, нельзя было дышать. Прохожий зажимал нос и, жмурясь, спешил пройти мимо, а сидящая на дрожках барыня сколько могла защищалась от пыли зонтиком».

Пыль и жара заставляли семейных, приехавших из тихой провинции, искать летом спасения в окрестностях на лоне природы. Живописность северных окрестностей, расположенных на самой высокой возвышенности Петербурга, в начале 19 века привлекала жителей бурно строящегося города для прогулок и отдыха на дачах. Автор комедии «Горе от ума» А.С. Грибоедов воскликнул: «На высоты! На высоты! Подальше от шума, пыли, от душного однообразия наших площадей. Куда-нибудь, где воздух реже… в Парголово. Всё выше и выше. Места картинные: мирные рощи, дубы, липы, красивые сосны».

В мае начиналось «великое переселение» на дачи. По словам одного поэта того времени, люди из города на дачи «и скачут, и ползут, и едут, и плывут».

В специально издававшейся литературе с описанием дачных мест, в газетных очерках и фельетонах, неизменно отмечалось преимущество северных окрестностей Петербурга, в частности Парголово. Пребывание здесь считалось настолько благоприятным, что в 1830-ом году, когда в столице вспыхнула холера, многие петербуржцы спасались от неё в парголовских местах. В 1831 году «Северная пчела» в связи с эпидемией пишет, что «многие петербургские жители пытались укрыться в Парголово – деревне в десятке километров от столицы, которая оказалась до того наполнена беглецами из столиц, что не было ни одной свободной крестьянской избы».

В самом начале 19 века сообщение Парголова с Петербургом было не очень удобным. Для поездок сюда дачники, в основном, пользовались крестьянскими дрожками или телегами, иногда можно было воспользоваться почтовой каретой. Поездка в город из 3-его Парголова обходилась на паре лошадей 1р. 22 коп., на тройке – 1р. 79 коп., на четвёрке – 2р. 22 коп.

В 1844 году появились Спасские дилижансы: 18-местные курсировали от Гостиного Двора до Круглого озера на Лесном, а далее до Парголово – 12-местные. Эти 12-местные дилижансы ходили в Парголово 8 раз в день с платой 25 копеек за место. Вскоре дилижансы стали ходить до Парголова от Казанского собора.

Рестораны и торговые заведения стали возникать в Парголове с открытием железнодорожного движения. Но еще до открытия Финляндской железной дороги по Выборгскому тракту было ожи­вленное движение экипажей, телег, повозок, следовавших из Санкт-Петербурга в Выборг и обратно. Проезжающих обслужива­ла почтовая станция, постоялый двор, при нем трактир и кузница. Две мелочные лавки торговали товарами сельскохозяйственного обихода. Надобность в продовольственной торговле практически отсутствовала, все необходимое получали от крестьянских хо­зяйств. После открытия железнодорожного движения количество торговых заведений быстро возрастало. В 1882 г. в Парголове бы­ло 2 трактира, 1 постоялый двор, 3 портерные лавки, 1 конди­терская, 12 мелочных лавок, 6 мясных, 2 кузницы и 3 сапожные ма­стерские, на Парголовской железнодорожной станции в летнее вре­мя открывался буфет. Через 4 года лавок стало больше.

В своем «Описании…» (1886 г.) П. Федотов упоминает следующие торго­вые заведения:

в 1-м Парголове было 4 мелочные (торговавшие также мясом и зеленью), 1 булочная (и кондитерская) лавки и 2 тра­ктира. Во 2-м и 3-м Парголове – по 2 мелочных и по 1 булочной лав­ке, фруктовая лавка (во 2-м Парголове) и трактир (в 3-м Парголове). В Старожиловке и окрестных деревнях было открыто по 1 ме­лочной лавке. К этому надо добавить, что на лето появлялись городские торговцы мясом, зеленью с возов, разносчики-булочни­ки, фотограф и другие ремесленники. В 70-х гг. в 1-м Парголове от­крылся ресторан «Палермо», а в 3-м Парголове у почтовой стан­ции был трактир Егузинского (которому принадлежало несколь­ко торговых заведений по дороге от 1-го до 3-го Парголова), в центре 3-го Парголова – ресторан «Роза» (позднее «Кексгольм»).

«При нем, – как писал Д. Н. Мамин-Сибиряк, был недурной садик с отдельными деревянными будочками. Даже был биллиард и порядочная общая зала с эстрадой. Вообще полное трактирное благополучие, подкрашенное дачной обстановкой». В зале рес­торана периодически устраивали вскладчину «Иструменталь­но-вокально-танцевальные» семейные вечера, на которых допозд­на отплясывали кадриль и польку. В 1893 г. купец Аксенов открыл в 3-м Парголове гостиницу с кегельбаном и «музыкальным орке­стрионом». В начале XX в. появились трактиры Мироновых (у них кроме трактира была гостиница, баня и пивоварня) и Нечаевых в Ивановке и ресторан на островке в Чухонском озере, к которому с Вороньей горы шел перекидной горбатый мостик Через четверть века после описания Федотова, в середине 1910 г., по воспоминаниям старожилов, только на цен­тральной улице 2-го Парголова (ныне ул. Ломоносова) было 28 ла­вок, торговавших различными товарами, а в Старожиловке и окре­стных деревнях – по 3 лавки и более.

В разные годы на дачах Парголова отдыхали и работали А.С. Пушкин, И.С. Тургенев, А.С. Грибоедов, Н.А. Некрасов, А.Н. Майков, М.А. Балакирев, А.К. Глазунов, П.А. Федотов. В течение 28 лет (с 1878 по 1906) в Старожиловке жил музыкальный и художественный критик В.В. Стасов, частым гостем которого был И.Е. Репин. Часто бывали здесь Н.А. Римский-Корсаков, С.М. Ляпунов, Цезарь Кюп, В.В. Верещагин, Ф. И. Шаляпин, М. Горький. В конце XIX века в парголово жил Д.Н. Мамин-Сибиряк.

В начале XX века в состав Парголово были включены деревни Старожиловка, Каболовка, Заманиловка, в середине – в состав 1-ого Парголова вошла Ново-Парголовская колония, а чуть позже и поселок Торфяное.

В 1954 году 1-ое Парголово вошло в городскую черту, а в 1968 было исключено из списков населенных пунктов в связи с слиянием с северными окраинами Ленинграда. 2-ое и 3-ье Парголово, Осиновая Роща и Торфяное были объединены в поселок городского типа.